Камчатка-2010, записки дилетанта.

В которого превратился автор, вернувшись домой.

Введение

Должен сразу предупредить, что в горах я раньше никогда не был, о вулканах и конкретно о Камчатке мечтал едва ли не с детского сада, так что, вероятно, многим читателям моё описание покажется более восторженным, чем следует. Собственно, моё отношение тоже излишне восторженное, Денис мне постоянно на это указывает.

Главным нашим начальником в походе был Вася Кулик - он разработал маршрут, провёл техническую подготовку, а потом старательно командовал нами. Я бы сказал, что всё это получалось у него очень неплохо, единственная проблема была в том, что он иногда пытался усложнить маршрут сверх необходимого (а иногда и сверх осуществимого нашими силами). Впрочем, к чести его нужно отметить: к своим обязанностям он относился очень ответственно, а маршрут, если он оказывался слишком сложным, обычно упрощал.

Поход состоял из двух кругов, фактически это было два независимых похода.

Все виденные нами вулканы делятся на три типа:

Дневник.

Копался весь день, сделал-таки зарядку на солнечной батарее.

Купил пропитку для штормовки, сжёг микросхему в зарядном устройстве. Полночи думал, можно ли её заменить чем-нибудь из подручных средств.

Весь день крутился, но успел-таки насушить сухари (из полутора сотен выкинул все сгоревшие, осталось как раз восемь десятков), пропитать штормовку противодождевой пропиткой, починить зарядку и сделать ещё несколько мелких, но важных дел.

Сложил рюкзак, распечатал личные странички на своих новых одногруппников. Сейчас сижу в аэроэкспрессе и заучиваю, кто есть кто.

Встретил в аэропорту Марата, Надю и Лёшу. Сдал багаж, сел в хвосте, но не у окна. При взлёте очень сильно качает - наверное, именно это называется "дух захватывает".

Перед посадкой пролетали над заснеженными горами, попробовал фотографировать через окно.

Перевёл часы на местное время, на восемь часов вперёд, до 8:15 30.06.2010

Аэропорт на Камчатке находится не в Петропавловске, а в Елизово. Это городок поменьше, от среднего Подмосковного города отличается только виднеющимися на горизонте горами и обилием машин, ездящих без водителя (точнее, конечно, праворульных, но понял я это не сразу). Докупали продукты, рынки и магазины тоже не особо отличаются от подмосковных.

Г.Елизово. Типичный вид

До трёх часов дня мы сидели, скучали и ждали транспорт. С транспортом и всякими дополнительными важными вещами в это время договаривался Вася.

Потом приехал симпатичный красный автобус на базе Урала, и мы часа четыре ехали на нём полсотни километров, до подножья вулкана Горелый.

Cамый крупный из сегодняшних. По дороге к нему было ещё шутк пять маленьких.

Да, ещё тут, на высоте, очень холодно, даже в шерстяном свитере. Зато небо чистое.

Пятнадцать минут назад всё было здорово, но сейчас небо затянуло тучами, и начался дождь. Спасибо хоть тумана нет... Пошли на Горелый.

Только что вернулись с Горелого. В общем, занятно было.

Дело в том, что уже через несколько сотен метров подъёма начался туман. Мы шли против холодного западного вмордувинда, потом ветер стал слабее, зато обычный туман сменился кислотным. Кашляем, чихаем, трём глаза, пахнет сернистым газом; на дождевике - кислые капли. Видимость всё уменьшается, сначала из виду исчезает подножье вулкана, потом последний человек в нашей колонне, наконец я перестаю видеть собственные ботинки. Вокруг всё серо, и туман в сумраке напоминает густые клубы дыма. Наконец Вася говорит, что мы стоим на вершине вулкана и слева от нас кратер с красивым озером на дне.

Туман на вулкане Горелый.

Сняли палатки и пошли от Горелого к Мутновскому. Дождя нет, зато дует жуткий ветер.

Идём. Ветер утих, показалось солнышко, даже Горелый вылезает из тумана. Зато туман опустился на Мутновский, к которому мы сейчас идём.

Пейзаж красивый, но его однообразие уже надоедает: серый туф, мокрый чёрный песок из туфа, голая земля из него же, подтаявший снег, покрытый крошкой туфа, какие-то маленькие травки - неодинаковые, но неизвестные и потому незапоминающиеся. Радует обилие ручейков и цветы - мелкие, но очень разные по цвету и форме. Впрочем, последний час мы идём по снежной равнине, из которой местами торчат кучи камней.

Туман быстро развеялся, зато снег под ногами подтаял, и в наших следах стала появляться вода.

Сначала мы просто чавкали мокрыми ботинками, но потом началась полоса проталин - участков, растаявших до состояния снежной каши.

Вася отважно ломанулся напролом и сразу провалился почти по пояс. Потом сказал, что ему уже всё равно и бодро захлюпал к стоянке, до которой оставалось ещё метров триста.

Денис сделал выводы из Васиной неудачи. Он смастерил из двух свёрнутых в рулончики ковриков снегоступы и пошёл на них вперёд. Через сто метров один рулончик согнулся пополам, и он тоже провалился.

Надя Васю не видела. Как настоящий учёный, она проверила на своём опыте, что идти нельзя, и слегка намокла. Потом из ремнабора появились большие плотные мешки для мусора, она и Лёша надели их как бахилы и гордо перешли снег в брод. Больших пакетов, увы, было мало, так что нам не досталось.

Денис со снегоходами и Надя в пакетах.

Тут вернулся Вася, случайно нашедший сухой обходной путь, и мы (ещё не перешедшие) благополучно дошли до лагеря по нему.

Кстати, эта залитая мокрым снегом долина с торчащими из неё зелёными островами называется Пески.

Сейчас темно. Жуткий холод. Ветер. У Васиной горелки потерялся рассекатель, и она не работает. Зато я впервые за много лет увидел звёздное небо.

Весь день хожу с каталитической грелкой ГК-1. Это-таки замечательное изобретение, свитер она не заменяет, но очень хорошо дополняет: грелка не сохраняет тепло, а производит его сама, с постоянной скоростью, так что с ней не холодно стоять и не жарко идти. Конечно, сказать, что грелка спасала меня от холодной смерти, будет преувеличением, но комфорта этот горячий мешочек на груди прибавляет много.

Ночь была холодная, зато утро замечательное - светло, солнышко, тумана нет, ветра нет! Здорово! Может, успеем сегодня, в плюс к обязательной программе, ещё раз подняться ещё и на вчерашний вулкан.

Сегодня Горелый виден целиком, а столб тумана поднимается вверх.

Я по-быстрому починил горелку, приготовили завтрак, и мы пошли на Мутновский. Наверное, я очень метеочувствительный человек, а может просто освещение влияет: пейзаж тот же, что и вчера, но всё выглядит так красиво! Под солнышком даже снег кажется белым, а не грязно-коричневым.

А ещё речушки из вчерашних серых полос превратились в блестящие ручейки, из которых можно на ходу набрать горсть ключевой воды. Только что, кстати, прошли мимо необычной пятнадцатиметровой скалы на вершине холма, похожей на бюст павиана, высеченный в каньоне президентов США.

Идём на вулкан наперегонки с тучей. С утра, за два часа, прошли пять километров, хотя идём, кажется, быстро.

Интересно, что под ногами не туф, как на Горелом, а наколотый на пластинки серый камень (гранит?).

Прошли по склону необычного снежника - он весь в вертикальных полосах, как чёрная разметка на белой дороге; это скатываются вниз камни и просыпают за собой дорожки песка.

На противоположенном склоне виднеется большой и красивый двухуровневый водопад.

Потихоньку прихожу к мысли, что фотографии гор на обложках всяких буклетов - это не фотошоп.

Сейчас мы идём по дну ущелья, по засыпанному разноцветным гравием снегу. По сторонам поднимаются стенки - песчаные и каменные, гладкие, растрескавшиеся и морщинистые, серые, голубые, жёлтые, ярко-серные. А снизу течёт ручей.

Дошли до кратера Мутновского, под нами из десятков точек идут струи пара, гудящего, как реактивный двигатель. Из вулкана, протопив глубокое десятиметровое русло, течёт горячая река с серой мутной водой.

Идём справа от кратера, пахнет тухлыми яйцами, и хочется есть.

Сверху, на вершине противоположной стенки ущелья, голубеет ледник, огромные ледяные глыбы, изрезанные вертикальными и горизонтальными чёрными полосами.

Видны явные столбы пара и ручейки, вытекающие из желтоватого склона. Нашли серу! Правда, это не красивые друзы, а просто жёлтые корочки, рассыпающиеся в руках.

Наконец спустились вниз, к самим выходам - фумаролам и гейзерам.

Фумарол - это такая дырка в земле, из которой с шипением вырывается пар. Самые мелкие фумаролы похожи на входы в муравейник; земля вокруг тех, что покрупнее, покрыта корочкой серы и белой соли. А самые крупные, те, что в полметра диаметром, нарастили вокруг себя целые бело-жёлтые домики с тонкими неровными стенками - и стали похожи на маленькие курящиеся вулканчики.

Тут и там на земле - корочки солей и серы. Крупные кристаллы серы тоже попадаются, но редко, их надо искать по дну ручья.

Натолкнулись на необычно обточенную ровно-серую скалу. Лёша попробовал на неё залезть и с неудовольствием выяснил, что то, что выглядит как ноздреватый камень, на самом деле является текучей грязью, типа мокрой просеянной золы или очень размоченной глиной.

Прошли ещё один ледник, чистый, с ровными горизонтальными линиями.

Опять похолодало, и я снова чувствую, какое гениальное изобретение эта каталитическая грелка.

Третий кратер похож на первый, но красивее, это чаша, изрытая жёлтыми жерлами, туман из которых стелится по дну. Но спускаться туда сложно, так что мы просто сидим на гребне между двумя кратерами, любуемся и отдыхаем.

Шли обратно той же дорогой, обратил внимание на красивый гравий под ногами - смесь обкатанных камушков, чёрных, белых, серых, жёлтых, разных оттенков и размеров. Ещё оказалось, что ледник тут на самом деле один, просто длинный.

Пока мы сидели на последнем жерле, дорогу засыпало обвалом,
в основном, конечно, песком, но крупные камни тоже были.
Ну ладно, что делать - протаптываем в песке новую тропинку.

Прошли мимо выхода из-под снежника реки Вулканки - той самой, что течёт из кратера: в десятиметровом обрыве снега туннель в человеческий рост, из туннеля вытекает бурная и мутная река, течёт метров двести и уходит обратно под снег.

Прошли по Опасному каньону ещё полкилометра, и дошли до Большого водопада - Вулканка тут снова вытекает из-под снега, падает метров на сто и скоро вновь уходит под снежник. Выглядит это, естественно, внушительно: глубоченный каньон с отвесными скалистыми стенами, мутная, цвета какао с молоком, вода, пенясь, падает вниз, поднимая облака капель; жаль только, солнца нет, так что радуги не видно. Интересно, что всё это происходит на удивление тихо, кажется, не громче десятиметровых водопадов.

В левом верхнем углу отмечен стрелочкой я (1 м 82 см).

Часов в шесть Марат нашёл какой-то камень типа очень лёгкой пемзы - чем-то чрезвычайно редкий, но чем именно, вспомнить не удалось. Надя посмотрела на камень, тоже его вспомнила, но тоже не смогла сказать, чем он хорош; естественно, ей захотелось такой же. Сначала Надя нашла маленький камешек, потом побольше, потом ещё побольше... Потом все камни стало тяжело нести в руках, она положила их на сопку и стала выбирать лучший, то и дело докладывая в свою кучу ещё и ещё куски. Тут Лёша кинул крупный обломок лавы на землю, и вся полая сопка задрожала - она явно целиком состояла из этого самого камня, пружинящего и низко гудящего при ударе по колее дороги ногой. Надя горящими глазами оглядывала сопку, кажется, думая, как дотащить её до Москвы целиком; нам с Маратом пришлось три раза напоминать ей Ледниковый Период и Белку из него, прежде чем она поняла намёк, взяла первый попавшийся камень из своей кучи и пошла дальше.

Долго и однообразно топали по мокрым снежникам в наступающем холодном тумане. Как-то между делом стали обсуждать конструкцию процессора - от устройства транзистора и основ архитектуры до принципа создания интегральных схем. Собственно, обсуждал в основном я, Марат слушал и, вроде, даже что-то понял в моём бормотании...

Вечером Наде надоело уговаривать нас сделать костёр, и она разожгла его сама. Как и следовало ожидать, окружающие сразу начали ходить по нашему острову, выковыривать из земли сухие корни рододендронов и стаскивать их к огню. Потом долго сидели, сушили вещи, жгли мусор и просто разговаривали. Иногда приходил Вася, пел что-нибудь из песен, которые мы ботали на музыке в VII классе, говорил, что нам пора спать и уходил обратно. Через час оказалось, что он перепутал время и спать ещё не пора; Вася плотно сел за гитару, а я пошёл спать.

Сегодня снимаемся с лагеря и идём на ГеоЭС, завтра утром нас оттуда заберут.

Встала Надя, сказала, что ночью прилетали гуси и ходили вокруг неё.

Пришёл медведь. Мы радостно сбежались фотографировать.

Медведь увидел галдящую группу, резко затормозил и ушёл по большой дуге.

Как только медведь ушёл, энтузиазм угас, и была объявлена всеобщая паника, накинули рюкзаки, и пошли плотной группой вверх по очень крутому склону, ведь по нашей пологой дороге прошёл медведь и, кажись, спрятался за ближайшим холмиком.

Забрались к новенькому домику, маячившему на горизонте вчера весь день. Судя по лежащим стопкой плакатам, активно строится некий административный комплекс.

Перевалили перевал. Нашли семью каких-то сусликов размером с бобра, одного даже дохлого, с развороченным черепом.

На горизонте виднеются столбы пара, Вася говорит, это экспериментальные установки ГеоЭС. Пытался уговорить сходить туда, но все отказываются. Впрочем, говорят, это просто трубы, из которых идёт пар.

Зато прошли очень крутой снежник, по которому можно было съехать вниз на рюкзаке или сидушке.

Посидели, перекусили над пропастью. Обсудили перспективы транспорта на следующий круг: скорее всего, придётся целый день ехать на автобусе, но, возможно, Надя сможет договориться об автостопе вертолёта...

Отсюда хороший вид - скалы, электростанция, экспериментальные установки.

Последние два дня Вася пугал нас страшной переправой через десятиметровую реку, но оказалась, что она всё ещё под снегом, так что перейти её можно просто пешком. На берегу встретили вулканологов, которые объяснили, что туман на Горелом был не просто так: оказывается, вулкан активизировался, и как раз в день нашего восхождения, в кратере активно выкипало озеро.
Так что теперь тумана там нет, и озера тоже нет.

Подошли к предместьям ГеоЭС, вокруг какие-то обгоревшие бараки, ржавые обломки машин и прочий мусор. Зато посмотрели на пару экспериментальных установок.

Первая - это торчащая из земли труба диаметров сантиметров сорок, с огромным ржавым вентилем наверху. Вентиль подтекает и из трубы валит пар.

Вторая - большая система толстых труб и вентилей. Самую нижнюю трубу прорвало, и из неё хлещет пахнущий сернистым газом пар. От трубы тянется густое белое облако, из которого на землю падают капли сконденсировавшейся воды, трубы покрыты толстым отваливающимся слоем белой соли, а пар ревёт так, что уши болят...

У палаток - красивая полноводная река, в кои-то веки без снега; водопадики стекают по камням среди травы и мусора.

Чуть выше по течению реки Малая Долина Гейзеров - сотни маленьких источников, начиная от дырочек, из которых идёт раскалённый пар, и до булькающих полуметровых луж, дающих начало горячим ручьям. Все холмы, видимо, пронизаны каналами с горячим паром - я расковырял одну дырочку, и открылась уходящая вниз глубокая и широкая щель. Из нескольких самых крупных дырок не валит пахнущий серой пар и не течёт мутная вода, а брызжут на несколько метров струи кипятка. В общем, единственное, чего тут нет - это классических гейзеров, взрывающихся по часам.

По берегам ручьёв заросли хемотрофных бактерий,
те же чёрные потёки и пучки светло-кремовых нитей, что мы издалека видели на Мутновском

Наши девушки в купальне.

В этот раз, увы, у Васи не было иллюзий относительно времени, так что я пошёл спать в половине одиннадцатого, после третьей или четвёртой подряд песни под гитару.

Пошли от стоянки к КПП, у которого встают все машины. По дороге прошли мимо ГеоЭС, увешанного табличками "Охраняется государством в лице ООО "Рога и Копыта", вход только по пропускам" и большого бассейна с горячей водой, типа вчерашнего, но гораздо больше, дальний берег не виден в тумане. Между прочим, об этом бассейне нам ещё вчера рассказывали, только не объяснили, где его искать; в результате ходили упорные слухи, что бассейн был в Малой Долине Гейзеров, но теперь его размыло.

Пятый час едем в Петропавловск на том же автобусе на базе Урала, за это время видели несколько чёрных птиц (наверное, это всё-таки те самые чёрные вороны) и одного дедка, который подошёл на остановке и попытался нас накормить: "Огурцы, помидоры! Натуральные! Изголодались, небось! Триста рублей за килограмм всего! Ну что вам, жалко, что ли?! Деньги ведь есть, раз сюда приехали!".

Первый круг похода подходит к концу. По результатам его могу заметить, что с едой у нас происходит почти то же, что было два года назад на Белом море, только наоборот: количество круп и мяса рассчитано вполне нормально, но мог ли я себе представить поход, в котором народ бы отказывался от печенья и бутербродов?! Не говоря уж о сахаре, которого взяли раз в пять больше, чем надо. Впрочем, такой расклад мне даже приятен, к тому же Ксюша обещает сильно урезать раскладку на второй круг.

Приехали в Петропавловск. Сначала мы думали, что нас высадили на окраине, но оказалось, что это у них такой центральный вокзал...

Вася отправился с Лизой покупать ей новые ботинки, старые совсем развалились.

Ксюша, Женя и Денис ушли покупать продукты на второй круг похода.

Марат и Люба ушли искать гостиницу. Нам рассказывали про какой-то "Красный Крест", где места по 500 рублей за ночь, но в Quick Guide по Петропавловску нет его телефона, а тех, чей телефон указан, мест нет, и вообще они по 2-3 тысячи с человека. Марат сказал, что будет торговаться на предмет скидки в гостинице, но я больше надеюсь на то, что удастся найти общежитие или этот Красный Крест.

Я остался сторожить рюкзаки и дочитывать "Time Machine". Вполне соответствует сегодняшнему апатичному настроению.

Сижу, вспоминаю первый круг.
Второй кратер Мутновского, например.

Едем в гостиницу, разглядываю из окна город. В основном вокруг панельные дома, есть чуточку новостроек и немного сталинок в центре.

Марат и Лиза нашли тот самый Красный Крест за пятьсот рублей за ночь (администратор другой гостиницы, который для нас звонил и выяснял, есть ли в Красном Кресте места, сказал в трубку "Да, я знаю, приличные люди у вас не останавливаются. Но эти - студенты"). Впрочем, на самом деле тут оказалось вполне нормально, у них есть даже душ с горячей водой.

Дочитал, наконец, Машину Времени. Занятна сама машина, явно механическая; небиологическая часть, судя по всему, изложение всех передовых теорий того времени; что же касается биологической части - изложение молодой теории эволюции - это, конечно, здорово, но представить развитие человека так, как писал Уэллс, мне весьма сложно.

Ну вот, в душе очки разбил. Стекло цело, но нужно срочно искать клей и клеить дужку...

Поселился в трёхместном номере с каким-то дяденькой, который до трёх ночи смотрел телевизор. Мне-то всё равно, я человек закалённый гитарой, а вот Марату пришлось смотреть за компанию, потому что уснуть он всё равно не смог.

Встали сегодня в шесть и пошли к автобусу. Автобус в восемь, магазины тут открываются в девять, а то и в десять.

Достать десять билетов на автобус на завтра не смогли, так что пять человек едут сегодня и дожидаются остальных на месте. Такой расклад устраивает всех, кроме Марата, который хотел отпраздновать день рождения Нади в городе, но должен ехать сегодня. Но, за неимением лучших идей, он смирился. Так что в городе остаются Надя и Лёша, которые празднуют, Лиза, покупающая ботинки, Ксюша, докупающая еду, и Вася, который за всем этим следит.

Едем в ПАЗике. Трясёт. Читать нельзя. Дождик. Скука жуткая.

Приехали в Козыревск. Сходили к гостевому дому "У Марии", не понравилось, пошли ставить палатки на озеро.

Озеро вечером. Чёрные точки на переднем плане - комары.

Ну чего, нормальный подмосковный пейзажик, много цветов, много грибов, много комаров.

Приготовили по тарелке жареных грибов и по миске тушёнки пополам с макаронами. Потом разожгли костёр и до трёх ночи беседовали на всякие левые темы. В общем, приятный походный вечер, праздничный по сравнению с обычным тут ветром и туманом. Ради разнообразия залез в спальник без свитера и двух пар шерстяных носков.

По всему берегу из дна бьют ключи, от маленьких родничков и до расселин с бурлящей водой.

Вдруг на небе, над низкими облаками и сливаясь с высоким облачным небом, возникла огромная заснеженная гора с округлой вершиной. Вид её на фоне привычных заборов посёлка почти волшебный.

Приехал Вася, сказал, что не смог купить мне бензин для грелки. В первом круге я пользовался ею всё время, сейчас топливо подходит к концу, и будет очень неприятно, если я не смогу найти ничего подходящего.

Встретили медведя, но в лесу его было сложно разглядеть. Форсировали речку на Урале.

Сначала мы ехали по обычному лесу, постепенно он сменился совершенно лунным пейзажем, чёрной пустыней пенистой крошки вулканического пепла и кусков застывшей лавы. Тут и там разбросаны крошечные цветочки и прижатые к земле пятнышки травы. Местами возвышаются кучки крупных кусков оплавленного шлака, на которых растёт что-то типа аккуратно прополотых альпийских лугов.

Барханы чёрного пепла тянутся во все стороны, сливаясь на горизонте с чёрными подножьями гор,
а заснеженные вершины вулканов сливаются с небом...

Впрочем, при удачном освещении пустыня совсем не кажется чёрной.

Ещё тут ручей интересный, это вытянутая яма, из одного склона, из-под кучки снега, вытекает ледяной ручей, течёт несколько метров и впитывается в песок. Вася говорит, это такой снежник.

Кстати, вроде, решил проблему бензина, выпросил пол-литра у шофёра. Как на этом будет работать грелка - ещё не знаю, но две недели, надеюсь, проживёт.

Вася взял гитару, поёт уже по второму кругу. Иду спать.

Ветра нет, туч нет, можно не терять время и сразу идти на Толбачик.

Дует холодный вмордувинд, солнце слепит глаза, грелка отказывается работать на АИ-72.

Во-первых, потеплело: в свитере, кофте и штормовке взбираться в гору уже жарковато.

Во-вторых, на солнце пустыня подсохла, а травы в этом месте совсем мало.
Теперь серая равнина с торчащими из неё угловатыми камнями, отбрасывающими длинные резкие тени на утреннем солнце, ещё больше похожа на лунный пейзаж.

Карабкаемся вверх. В пятидесяти метрах под нами проехал грузовик с соседями-французами. Перед ним бежал большой мохнатый пёс, при внимательном рассмотрении оказавшийся медведем. Залезать к нам он не стал, убежал куда-то вбок.

Солнце поднялось повыше, и засыпанная камнями пустыня стала напоминать не луну, а голливудский Техас; впечатление усиливается время от времени встречающимися под ногами травками, внешне напоминающими маленькие кактусы.

И снова вверх. Раза три перешли петляющий ручеёк.

Камней стало совсем много, травы почему-то тоже. Даже злаки появились.

Всё вернулось на круги своя, опять пепел с редкими пятнами жидкого разноцветного мха. Только теперь вокруг местами лежит снег, а мы идём по барханам под углом градусов двадцать.

Мы снова идём по камням, но теперь это не привычные уже обломки шлака и магмы, а вполне классические вулканические бомбы! Они тут разные - это оплавленные камни сложной формы, глыбы и плюшки с растрескавшимися при застывании камнями, почти правильные чечевицы, капли и шарики. Увы, масса большинства бомб исчисляется десятками и сотнями килограммов, но попробую на обратном пути найти что-нибудь небольшое.

Пара бомб небольшого размера и правильной формы.

Лезем по лаве, но выглядит она снова иначе - серая, с крупными, иногда больше сантиметра, порами, и толстыми стенками между пузырьками. Если раньше достаточно было взять типичный кусок с грецкий орех размером, то этой хочется взять хотя бы с кокосовый, иначе красота структуры не видна. К сожалению, плотность у неё довольно большая, так что, пожалуй, переживу.

Идём по чистому свежему снегу с твёрдым настом. Там, где под ним лежат камни, проплавляется колечко по периметру, где снег лёг тоньше, с дырочкой в центре, где торчит верхушка камня. Так что мы топаем по снежным бубликам.

На Толбачик нашлось два пути. Надя с Лёшей пошли по длинной пологой дороге, а остальная группа полезла штурмовать крутой, градусов, наверное, тридцать, склон. Карабкаемся по снежному склону, снег чистый, белый, без камней, слежавшийся, но без наста. Если копнуть его поглубже, видно, что на десятисантиметровой глубине находится чёрная корка, образовавшаяся до последнего снегопада.

Сидим на краю кратера Плоского Толбачика. Светит яркое полуденное солнце, но видно вечернее, глубокое, сине-фиолетовое небо. За спиной кратер, огромная круглая яма со следами снега на склонах, на её дно с постоянным дробным шелестом сыплются тонкие струйки песка и камней.

Оказывается, плато, на которое мы залезли, отделено от остального Толбачика невысокой, но крутой скалой. Пытаемся её перелезть.

Я на вершине Плоского Толбачика, высота 3020 метров над уровнем моря. Справа от меня поднимается толстый столб чёрного дыма из впервые за поход открывшейся Ключевской Сопки, высочайшего и активнейшего вулкана Евразии.

Верхушка Ключевской Сопки.
После первой встречи она три дня не давала о себе знать, но с 10 июля стала напоминала о себе постоянно.

Слева под ногами плывут облака, белеют вершины высоких гор, а за ними теряется в тумане горизонт.

Занятно. Из чистого белого снега торчат тёплые, почти горячие, чёрные камни.

Мы с Маратом долго ходили по усеянному вулканическими бомбами полю, фотографировали красивые крупные экземпляры и выбирали самые интересные из мелких. В результате я тащу один камень массой килограммов в семь, а Марат много маленьких, но весящих в сумме примерно столько же. Ещё Марат нашёл симпатичные состоящие из сросшихся каменных пластинок шарики, и Надя опознала их как бомбочки другого типа. К сожалению, к тому моменту, как мы разобрались, какие сокровища валяются у нас под ногами, полоса бомбочек закончилась, и выбрать шарики покрупнее и посимпатичнее мы не успели.

В лагерь вернулись только что, прошли за день 31 километр по горизонтали и километров пять по вертикали...

Пошли смотреть на мёртвый лес и лавовые пещеры. Где они находятся - никто точно не знает, есть какие-то GPS-привязки, но они неизвестно к чему относятся (если честно, это же можно сказать и обо всех остальных наших GPS-привязках).

Дошли до какой-то сопки, на которую указывала GPS, Марат, Надя и я отправились на разведку. Нам дали рацию, но что-то в ней сломалось, так что шли в гордом одиночестве. Потом нас догнала Лиза и сказала, что Вася приказал возвращаться обратно. И дальше мы отправились с Лизой. Потом оказалось, что к точке надо лезть по склону сопки - очень крутому и засыпанному мелким шлаком, переливающимся интерференционными плёнками. Надя сказала, что лезть себе дороже, я согласился, и мы вдвоём пошли обходить сопку дальше.

Засыпанная сыпучим пеплом сопка - не та, но похожая. Та чуть больше размером, пожалуй.

То ли их бомбами убило, то ли от старости за сорок лет умерли... Очень по-литературному написано...
Над бомбой видно начало северного прорыва.

Перелезли через Северный Прорыв - разлом, из которого 1975 прошло извержение. Это полоса из застывших языков лавы, засыпанных обломками лавы и вулканическими бомбами. Всё сыплется под ногами, сами языки видны редко - это крупные растрескавшиеся при застывании округлые валуны, слипшиеся между собой.

Кстати, рассматривая сколы бомб, я, кажется, разобрался, как они (по крайней мере, некоторые из них) образовывались: судя по всему, округлый обломок лавы вываливался в жидкой лаве, а потом вылетает из неё, вращаясь и наматывая жидкость на себя спиральным слоем. Затем падает, продавливая землю под собой, и застывает, оставляя "ушки" и поверхность между ними над землёй, и пряча в грунт "брюшко".

Мы с Надей обошли сопку по кругу, Марат и Лиза поднялись немного, посмотрели вниз, вверх, и пошли обратно.

Пещер мы не нашли, но, как вспомнило начальство, у нас всё равно не было шансов - о пещерах нам сказали "они где-то там, но вы не ищите, всё равно не найдёте". Так что поднимаемся и идём к Мёртвому Лесу.

Во все стороны до самого горизонта расстилаются серые барханы.

Маленький, в два человеческих роста, смерчик, спустился со склона, налетел прямо на меня, засыпав глаза колючим песком, и рассыпался, разбившись о надёжный брезент старой штормовки.

Пришли в Мёртвый Лес. Из пепла торчат вершины лиственниц, засыпанных извержением треть века назад.

Вокруг видны голые или покрытые корой верхушки метров до десяти высотой,
у них сохранились основания веток, а иногда и длинные сучья.

Особенно интересно смотрятся те деревья, которые были завалены почти целиком:
они выглядят как едва заметные круглые холмики шириной несколько метров, утыканные сухими белыми сучьями.

По дороге обратно я нашёл высохший подземный ручей: на фоне голой равнины серого пепла ровной густой узкой полосой вьётся густая клумба цветов. Наступать на эту клумбу не стоит, нога пробивает свод русла и глубоко увязает в песке. Впрочем, в этой пустыне много неожиданных каверн, иногда по колено проваливаешься

А в лагере Надя нашла следы медведицы с медвежатами. Такое впечатление, что зверюшки заходили к нам, покопались на столе и в мусоре, но в палатки не полезли.

Группа разделилась на две: Надя и Лёша остались в лагере дожидаться попутки и ехать по своей богатой программе, включающей посещение этнической деревни.

А мы, все остальные, собрали палатки, надели рюкзаки и пошли смотреть вулкан с красивым названием Безымянный.

Вот сейчас как раз подходим к границе пустыни.

Последние три километра мы шли через красивые речки - вода протачивает себе путь в огромных мягких валунах лавы, в результате русло получается очень узким, с плавными очертаниями обточенного водой камня, а вода бурлит на множестве мелких перекатов.

А это - просто обнажившийся участок застывшей лавы.

Мы стоим на реке "Сухая", только что гулял вниз по её течению; красота тут неимоверная.

Представьте себе каменистое плато, поросшее разноцветными мхами, лишайниками и низкорослой травой, усыпанной разноцветными цветками. В монолите серой пористой лавы (или это такой базальт? Не знаю...) проложил себе узкий извилистый путь бурный шипящий поток.

Вода течёт по лавовому ложу.

Красоту воды трудно описать или передать на фотографии.

Вася играет на гитаре у нас в палатке, а я гуляю вверх по течению р. Сухая.

Сплошной пласт лавы тут сменяется нагромождением крупных валунов, так что русло выглядит не так красиво. Зато с этих валунов стекают роскошные водопады - я такие видел только в мультиках и фильмах, злоупотребляющих компьютерной графикой.

Некоторые водопады Сухой большие и многоступенчатые.

А некоторые маленькие и совершенно ровные, как будто искуственные.

Лужайки, овраги, трава - много разных растений с мелкими кожистыми листьями, хватает и злаков - запах, как на вересковниках, но слабее, еврашки, их кости просто так и в птичьих погадках, ручьи, медведь на горизонте.

Разбили лагерь среди холмов, отсюда уже видна Ключевская Сопка, из вершины которой время от времени начинают подниматься столбы чёрного дыма.

Ради разнообразия...
Слева направо: Лиза - Вася - Марат - Ксюша - Люба (спряталась от ветра в спальник).

Этот крик выдернул меня из спальника и погнал на холм, где уже сгрудилась вся группа.

По склону Ключевской сопки течёт жёлто-оранжевый росчерк лавы. Он светится не слишком ярко, но сейчас, в темноте, виден очень хорошо. Через несколько минут вулкан затянуло облаками, за это время картинка не изменилась, так что, возможно, это разлом, который появился уже несколько дней назад.

Всю ночь со стороны вулкана что-то громыхало, в восемь утра Марат даже лазил смотреть, что именно. Ничего не увидел, правда.

Ручей, через который мы вчера с трудом перешли, за ночь почти пересох, ведь снежники по ночам не тают.

Но все, в основном, думают не о ручье, а о вулкане. Сегодня, вместо того, чтобы идти к подножью Безымянного (который, конечно, расположен достаточно далеко от Ключевской сопки, но тоже, наверное, активно извергается), мы оставили палатки и отправились общаться на станцию к вулканологам - узнать, можно ли подойти ближе к вулканам.

Идём по холмам, изрытым норами разных размеров. Под ногами ковёр из ягод - они нескольких видов, но все зелёные.

Встретили организованную группу туристов. Они объяснили, что лезть сейчас на группу больших вулканов - самоубийство. Подойти поближе к потоку лавы тоже нельзя - он идёт прямо над тропой и засыпает её камнями.

Прошли по поляне, покрытой крупными, обросшими мхом камнями, с незаметными ямами между ними.

Теперь подошли к скале "Поленница". Состоит она из продолговатых камней, издали напоминающих крупные наколотые поленья. Что это, как получилось и откуда взялось - непонятно. На равнине у подножья из этих поленьев выложены всякие глупости, типа "МГУ-07".

Бесполезные, но занятные находки последних дней - сильно обглоданный олений рог, пара орлиных перьев. О еврашках, постоянно пищащих со всех сторон из изрытых норами лугов, даже говорить не интересно.

День топали, в основном по вчерашнему маршруту, но в конце прорывались через каменные гребни. Пару раз шёл дождь, проводили учебное разворачивание тента; впрочем, сейчас снова солнце.

День прожит не зря, Марат нашёл (и отдал мне) череп еврашки. Вообще, костей тут валяется достаточно, но в большинстве своём это совершенно не интересные осколки.

Следы мишки хорошо отпечатались в тяжёлой пыли.

Идём по светло-серой глинистой пыли, серому песку, тёмно-серой гальке и, ради разнообразия, пучкам серо-зелёной травы.

Видимо, когда-то тут был ледник.

Мы в середине ледника. Середина ледника оценена по карте 1980 года, сейчас льда не видно даже на горизонте...

Под ногами морена, перед нами простираются холмы из осыпающегося под ногами щебня.

Прошли ещё километр, дошли до слияния двух ручьёв. Полчаса назад в них текла холодная чистая вода, но что-то тряхнуло на Ключевской, что-то осыпалось на ледниках, и теперь перед нами объединяются два бурных непрозрачных потока - серый и коричневый.

За день нашлось ещё три черепа еврашек; может быть, из них даже получится собрать один целый.

Встали на красивом месте, у заросшего мхом ручья с заливчиками и запрудками; конкретно наша палатка, впрочем, чуть вдали от всего этого великолепия, на сухом пригорке. Ручей вытекает из тёплого озера, в котором я даже помылся; увы, оно оказалось чуть холоднее, чем я думал, поэтому пришлось час отогреваться в спальнике.

Вопрос, собственно, в том, идти ли на этот вулкан или сразу сворачивать в сторону обитаемых мест. С одной стороны, конечно, на этом вулкане мы ещё не были, с другой он, вроде, ничем особо не интересен, идти туда нужно с рюкзаками через осыпающийся на глазах ледник, а времени в обрез, придётся бежать по очень сильно пересечённой местности пять дней подряд. К тому же высота вулкана - почти четыре километра, так что лезть на него без тёмных очков нельзя, а очки есть только у половины группы.

- Лиза и Ксюша хотят лезть на вулкан: 3'900 - это круто. Они устали не слишком сильно, очки есть. И вообще, не загорать же мы сюда приехали!

- Денис колеблется, выдавая на переломах настроения самые разные удивительные идеи.

- Женя не хочет - солнечных очков у неё нет, а глаза жечь жалко. Но если кто-нибудь одолжит ей солнечные очки, наверное, полезет.

- Люба не хочет, она уже днём поверила, что мы никуда не идём, и расслабилась.

- Я не хочу; я хочу успеть погулять по берегу Тихого океана и половить (и поесть!) лосося на речке. А если мы пойдём на вулкан, то на всё остальное может не хватить времени.

- Марат не хочет по сложнопонимаемому комплексу причин.

- Вася скорее хочет, чем нет. Но, в первую очередь, он, как настоящий руководитель, хочет, чтобы его мечтала убить как можно меньшая часть группы.

В целом Вася обычно предпочитал соглашаться с Ксюшей и Лизой, но эта ситуация его довела, так что завтра отдыхаем и гуляем в радиалку, а послезавтра начинаем идти к людям.

Все эти дни мы медленно обходили Толбачек по кругу.

Темно. За Камнем видна верхушка Ключевской с ярко-оранжевым пятном лавы у вершины.

Жуткий ледяной ветер сдувает паштет с бутербродов.

По склонам вокруг нас ходят пятиметровые серые смерчики.

Сначала под ногами была та же смесь - пыль, щебень, галька, двухметровые глыбы - только тут они совсем свежие, не поросшие травой и осыпающиеся под ногами. Пыль размывал мощный серый поток; в какой-то момент перед нами оказалась подмытая им куча - и тут мы, наконец, поняли, что эти кучи, на самом деле, глыбы льда, засыпанные полуметром щебня.

Дальше таких подточенных глыб стало попадаться всё больше и больше, местами виден почти чистый голубой лёд с прожилками земли.

Прошли чуть дальше, обошли Камень и увидели извержение Ключевской сопки.

Сначала её склон был чистый

потом от верхушки вниз прошёл серый росчерк

за несколько секунд превратившийся в полосу серого же дыма.

Ещё через полминуты полоса заметно удлинилась

и из нижней её части повалил белый пар.

11:47: Вся нижняя часть сопки затянута постоянно сдуваемым бело-серым облаком.

11:50: видимо, всё закончилось, склон снова чистый. Сейчас он светло-серый, с вертикальными чёрными полосами.
С вершины поднимается столб дыма, так же как и все последние дни.

Приключения на сегодня кончились, лежу в палатке, читаю.

Снаружи дует лёгкий мокрый ветер и моросит дождь.

Ключевская Сопка приготовила нам подарок к отъезду.

К сожалению, снимать в темноте с выдержкой меньше двух секунд не получилось,
так что фотография даже отдалённо не передаёт того, что было видно.

Каждая такая вспышка длится меньше пяти секунд, а вулкан пыхает уже второй час, давая несколько столбов в минуту.

Кроме всего прочего из вершины вулкана светит в небо луч, напоминающий оранжевый прожектор ПВО. Что это такое? Даже примерно не могу предположить.

Тучи в горах под нами. Тучи в горах над нами. Всё серенькое.

Кстати, всё забываю скзать. Последние две недели я не пишу о следах медведей не потому, что их нет - просто не интересно писать о том, что встречается по несколько раз на дню.

Топаем. Прошли мимо ледника: из сухого серого склона вытекает ручеёк, течёт метров сто и утекает под такие же пыльные серые холмы. Холмы таят снизу, колются на куски, обнажая лёд, а с другой стороны из-под них вытекает уже привычная грязевая река.

Ледяной холм покрыт трещинами.

Под ногами снова трава, вполне такие нормальные лужайки. А из вершин холмов вокруг торчат растрескавшиеся и угловатые скалы, засыпающие обломками землю вокруг себя.

Играем в ёжиков в тумане - видимость метров пятьдесят. Встали на холмике около ручейка, в шести километрах от конечной точки маршрута. Хорошо бы вызвать машину сразу на завтра, но телефон тут ещё не ловит.

Ключевская сопка дымит сплошным столбом чёрного дыма.
Светящаяся лава спустилась уже километра на два
и разделилась на два гаснущих книзу потока. Очень красиво.

Один, толстый и лоснящийся, бродит метрах в тридцати от нашего лагеря. Копается в траве, что-то ищет. Вот, теперь лёг на спину и валяется на лужайке, как собака. Мы стоим, радостно кричим, фотографируем - но ему, судя по всему, глубоко плевать.

Такое впечатление, что это медведь, встреченный вчера в овражке. Мы с ним неожиданно столкнулись нос к носу, ошалело посмотрели друг на друга и бросились бежать в разные стороны.

Пришли на какую-то базу. Водителя решили вызвать только на завтра, а до вечера страдать фигнёй здесь.

Потом приехал мужик на вездеходе, сказал, что сегодня нас забрать всё равно не может, но завтра, наверное, если будет время, когда-нибудь приедет.

Впрочем, тут довольно симпатичное место, даже деревья есть. Так что погуляем.

А ещё тут еврашки даже наглее утреннего медведя.

Места тут, и правда, довольно красивые. Под ногами что-то напоминающее черничник, только вместо черники растёт какой-то местный незрелый родственник. Деревьев нормальной высоты всё ещё нет, зато повсюду растут низкорослые кустистые сосна с пятииголочными мутовками, ольха и ива, а также невысокая лиственница. Единственная проблема - пробираться через всё это мокро и противно, да и комаров многовато.

Из сломаной листвницы получился неплохой бонсай.

Люба читает моего "Фейнмана". Такое впечатление, что я знаю язык не хуже её, хотя она ездила в США и нормально там общалась. Приятно.

И прямо над головой, от горизонта до горизонта, протянулась полоса белого дыма, поднимающегося из вершины Ключевской сопки.

Нас засыпает вулканическим пеплом. Мелкие чёрные песчинки одинакового размера сыплются на голову, на стол, в чашки и миски, на разложенный на земле тент.

Собрали, наверное, кубиков пять-семь в баночку, потом приехал наш вездеавтобус, и пришлось срочно грузиться и уезжать.

Почти сразу за лагерем начался нормальный лес, сначала лиственничный, потом и берёзовый.

Разбили палатки у озера, там же, где и в прошлый раз. Вася и Марат пошли в город на разведку и принесли неутешительные новости: магазинов тут много, но они все раза в два дороже московских, хлебный закрыт, на спиннинг рыбу никто не ловит, а где можно достать пойманную сетями - неясно.

Наконец я смог сфотографировать чёрную ворону.

Я, Марат и Люба пошли погулять по магазинам и поискать рыбаков. Прошли по берегу с километр, никого не нашли и с горя отправились покупать шоколадку. Там нас поджидала большая удача - на вопрос, где можно купить икру, продавщица ответила, что сама этим не занимается, но мы можем пройти вверх по течению реки до поворота, найти там рыбаков и спросить у них. Честно говоря, не особо поверили, но пошли по берегу. Скоро стали попадаться рыбацкие лодки и снятые сети, потом мы, к радости своей, увидели выброшенные скелеты сёмги. Ещё минут через десять мы нашли первого рыбака, и состоялся примерно такой диалог:

- Здравствуйте!
- Здорово!
- Не подскажите, где тут рыбку можно купить? И икру?
- Ну, здесь можно... А что?..
- Да вот... А почём у вас икра?
- Эээ... Триста - нормально?
- Сойдёт. А рыба?
- Эээ... Нуу... Такая, стандартная... (Показывает руками сантиметров сорок)... Нуу... По тридцать рублей продам.
- Ладно.
- Тогда к половине десятого приходите, когда буду сети снимать.
23:30

Гуляя по городу в ожидании вечера и вспоминая разговор с рыбаком, мы решили, что рыба тут должна быть вообще бесплатной, как побочный продукт от добычи икры.

Вечер в Козыревске.
Полоса дыма Ключевской сопки пересекает совершенно чистое небо.

Рыбу запекли в костре и пустили на уху, икру засолили в чане и ели с маслом. Потом до половины третьего сидели у костра и всё это ели. Я, к сожалению, не Гоголь, и рассказать, насколько вкусен печёный свежий лосось, не смогу. Но поверьте, это было здорово.

К нашему лагерю стали подъезжать гости - пока ещё трезвые, но ведь ещё не вечер!

Несколько слов о монетной системе Камчатки. В Москве любую занятную монету немедленно вылавливают армии коллекционеров. Тут желающих, видимо, меньше, в результате продавщицы легко разменивают сотни рублей на десятирублёвые юбилейные монеты, из трёх полученных мною двухрублёвок одна оказалось со Сталинградом-2002, а из трёх десятикопеечных одна вообще была выпущена банком СССР в 1991 году.

Дочитал "Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман" - интересная книга. Читая, я часто думаю, что хотел бы взять какие-нибудь черты характера у одного из героев, но, пожалуй, Фейнман - это тот редкий случай, когда на главного героя книги хочется быть похожим вообще, а не только по части параметров.

К нам в лагерь пришли гости, за стенкой палатки наблюдается бардак, так что синдрома отмены спокойствия по приезде в Москву можно не бояться.

Слияние природы и цивилизации.

С утра принесли икру какой-то крупной рыбы. Девушки сели выбирать плёнку руками, я стал объяснять, что её правильно наматывать на палочку. Засмеяли, и правильно сделали, ничего палочкой не чистится, куски икры наматываются на неё целиком. То ли икра молодая и незрелая, то ли я что-то не правильно делаю. Не знаю, в любом случае, икры слишком мало, чтобы осваивать методику.

Днём в палатке жара, наверное, под сорок градусов. Но вылезать нет никакого желания - снаружи тоже жарко и печёт солнце, и одновременно летают тучи комаров.

Вечером, наконец, нашли рыбаков, у которых можно покупать много икры. К сожалению, слишком поздно, времени уже нет. До половины второго судорожно солили рыбу и икру, потом я пошёл спать, а большая часть группы - пить. Зато попробовал запечённую в костре форель - она оказалась даже вкуснее красной рыбы.

С утра собрались, сели на автобус и поехали в Петропавловск. Сейчас у нас остановка у кафе "Таёжное", но вместо наличных у меня шоколадка, так что спокойно сижу и пишу дневник.

Зашли в магазин, полюбовался на красную рыбу московской фасовки (рублей 800 за килограмм, кажется), наняли микроавтобус и уехали на океан. Самого океана пока не видно, отложу его поиск до завтра.

Посмотрел на туман вокруг, что-то быстро съел и лёг спать.

Встал в семь утра, полюбовался на спящий лагерь и пошёл гулять к океану.

В сотне метров от берега трава сменилась чёрным песком - судя по всему, смесью обычного кварца и вулканического пепла.

Сам океан всё ещё скрыт туманом, небольшие волны накатываются на пологий берег и через пять-десять метров гаснут.

Впрочем, скоро начали появляться и интересные вещи - сначала под ногами стали появляться обломки крабовых ног и симпатичные обглоданные до скелета корюшки.

Ещё одной приятной находкой стали неправильные морские ежи - они оказались одной из основных составляющих вдавленной в песок смеси ракушек, и в количестве уступали только обломкам раковин крупных дустворок и толстостенным домикам (червей?).

За три с половиной часа прошёл по берегу чуть больше семи километров, дошёл до устья реки и вернулся обратно. Кроме всего вышеперечисленного нашёл мелкого, но целого камчатского краба и скелет какой-то некрупной птицы.

Скелет птицы идеальной степени обглоданости.

Того, который с головой, фотографировать было не интересно:
он весь покрыт грязной шерстью и засыпан песком.

В лагере запаковал трофеи, порезал рыбу и полез купаться. Опустился туман, подул холодный ветер, я залез в воду по колено, немного постоял так и пошёл спать.

Подъём. Марат сказал, что всю ночь не смыкая глаз отгонял особо наглую мышь от палатки. Люба покрутила головой, ткнула пальцем и взвизгнула, что мышь ночевала внутри палатки.

Когда я вернулся через двадцать минут, мышку уже почти поймали.

Приехали в Елизово, сдали вещи, оставили Дениса и Женю ждать их раннего рейса и пошли по магазинам.

С сувенирами тут как-то плохо - продаются дорогие статуэтки тонкой резьбы по кости, ещё более дорогие чучела, а вот приличных магнитиков нету.

Потом пришли на рынок. Рыба и икра тут подешевле московских, но не принципиально, а вот с крабами беда - ноги продаются за адекватные 300 рублей за килограмм, но мясо стоит уже больше тысячи. Особенно повеселили консервы по 350 рублей за 240 грамм -нам сказали, что они такие дорогие, потому что делаются из браконьерских крабов (Специально посмотрел в Москве - тут такая банка стоит на треть дешевле).

Товарищи одногруппники пошли в кафе и за пивом, а я съездил в Петропавловск, погулял по магазинам там: рыба чуть дороже, корейских бензиновых ламп нет (смотрел, потому что ходили упорные слухи о дешевизне на Камчатке корейского турснаряжения), на рынке умудрился найти барахольщика и купить советские часы-программатор.

Длинна траектории: 6748 км
Время отбытия: 16:40
Время в пути: 8ч 35мин

При взлёте проехали мимо стоянки истребителей.

Боинг поднимается под таким углом, под которым даже идти было бы тяжело. Через три минуты после взлёта всё заволокло туманом, а уже через пять мы поднялись над облаками.

Прилетели! Марат был прав, смотреть на крыло садящегося самолёта действительно интересно - он так занятно хлопает всякими люками и прочими закрылками...

Камчатка-2010

Записки дилетанта.

Предисловие издателя

Введение

Дневник.